Петербургский художник, исследующий телесность и ее трансформации в разных состояниях. Актуальной для автора является эстетика борьбы, что позволяет сублимировать личный отклик на различные социальные колебания. МаксIмъ транслирует осмысление реальности через художественные образы, порой тревожащие и вызывающие неподдельный ужас.
Плоть человека, его хрупкость и сила по-разному интерпретируются в искусстве, оставаясь главным сюжетом для выстраивания образа. В фокусе экспозиции — гигантские живописные коллажи-сборки, похожие на фрески, на которых фигуры застыли, словно герои фриза Пергамского алтаря. Визуальный язык МаксIмъа отсылает нас к эпохе эллинизма, когда тело приносят в жертву, как это было в Олимпии: в академических рисунках художника идеальные скульптурные тела претерпевают деформации и изменения – разрушаются; буквально — destructio — «разрушение, рассыпание конструкции» на атомы и пиксели.
Проект «Комната временного наблюдения» представляет собой тотальную инсталляцию — воссоздание мастерской художника. Она одновременно является и рабочей студией, и местом для диалога об искусстве и его роли. Задуманная автором идея творческого пространства, заставленного художественными произведениями — это размышления на тему эстетизма в искусстве, его превосходства над этикой и моралью отдельно взятого художественного переживания, а также способ ответить на вопрос принципиального права автора на художественное высказывание.
Сквозь века мастера живописи обращались к темам насилия и разрушений, будь то религиозные сюжеты с распятыми телами или исторические полотна, изображающие покалеченных героев. Но в современном мире нет никакой необходимости в подобных визуализациях, достаточно лишь намека на кошмар, чтобы зритель сумел домыслить все то, что было в воображении автора. Как отметил Роберт Хьюз (Robert Hughes), в мире, где кошмар вымышленного не может превзойти кошмар действительности, искусство неизбежно тяготеет к абстракции.
Еще одним ракурсом восприятия экспозиции может послужить идея маскировки, весьма актуальная для современного искусства. В своих работах эту идею воплощал известный художник Христо вместе с супругой Жанной-Клод — авторы оборачивали огромными лоскутами ткани такие известные архитектурные памятники, как Рейхстаг или Триумфальная арка в Париже. Похожий прием использовал Франко Маццучелли в проекте Riappropriazione, который представлял собой художественную инсталляцию в церкви Сан-Паоло Конверсо в Милане, где внутренняя часть церкви была полностью покрыта соединенными листами полиэтилена. Упаковывание, эстетика отчужденности предмета или объекта характерна для нашей повседневности, ведь когда личность скрыта под маской или никнеймом, многое становится допустимым. Вуайеризм — не просто девиация, но и таинственный мир погружения и сопричастности к произведению, за которым мы подсматриваем. На выставке часть работ намеренно спрятана от зрителя под слой упаковки, обозначая лишь форму и объем картины, ее контур и цветовую палитру. Бретон писал о желании преобразовать действительность, покорить реальность, «взломать» ее, что и делает МаксIмъ, выставляя обернутые пленкой полотна и оставляя зрителя в неведении, таким образом изменяя его восприятие выставочного пространства.
Автор подчеркивает, что «подглядывание» лежит в основе сущности человека. Именно этот процесс МаксIмъ называет «эстетическим вуайеризмом», поскольку он, вуайеризм, связан с искусством. Подглядывание буквально заполняет наш мир целиком — через социальные сети мы непрерывно подсматриваем за друзьями, коллегами и вообще за всем, что происходит в мире.
Экспозиция составлена так, чтобы призвать зрителя заглянуть за поверхность произведения. МаксIмъ рассуждает над возможностью освобождения искусства от ограничений и контроля и позволяет нам увидеть мир в новом свете.
Плоть человека, его хрупкость и сила по-разному интерпретируются в искусстве, оставаясь главным сюжетом для выстраивания образа. В фокусе экспозиции — гигантские живописные коллажи-сборки, похожие на фрески, на которых фигуры застыли, словно герои фриза Пергамского алтаря. Визуальный язык МаксIмъа отсылает нас к эпохе эллинизма, когда тело приносят в жертву, как это было в Олимпии: в академических рисунках художника идеальные скульптурные тела претерпевают деформации и изменения – разрушаются; буквально — destructio — «разрушение, рассыпание конструкции» на атомы и пиксели.
Проект «Комната временного наблюдения» представляет собой тотальную инсталляцию — воссоздание мастерской художника. Она одновременно является и рабочей студией, и местом для диалога об искусстве и его роли. Задуманная автором идея творческого пространства, заставленного художественными произведениями — это размышления на тему эстетизма в искусстве, его превосходства над этикой и моралью отдельно взятого художественного переживания, а также способ ответить на вопрос принципиального права автора на художественное высказывание.
Сквозь века мастера живописи обращались к темам насилия и разрушений, будь то религиозные сюжеты с распятыми телами или исторические полотна, изображающие покалеченных героев. Но в современном мире нет никакой необходимости в подобных визуализациях, достаточно лишь намека на кошмар, чтобы зритель сумел домыслить все то, что было в воображении автора. Как отметил Роберт Хьюз (Robert Hughes), в мире, где кошмар вымышленного не может превзойти кошмар действительности, искусство неизбежно тяготеет к абстракции.
Еще одним ракурсом восприятия экспозиции может послужить идея маскировки, весьма актуальная для современного искусства. В своих работах эту идею воплощал известный художник Христо вместе с супругой Жанной-Клод — авторы оборачивали огромными лоскутами ткани такие известные архитектурные памятники, как Рейхстаг или Триумфальная арка в Париже. Похожий прием использовал Франко Маццучелли в проекте Riappropriazione, который представлял собой художественную инсталляцию в церкви Сан-Паоло Конверсо в Милане, где внутренняя часть церкви была полностью покрыта соединенными листами полиэтилена. Упаковывание, эстетика отчужденности предмета или объекта характерна для нашей повседневности, ведь когда личность скрыта под маской или никнеймом, многое становится допустимым. Вуайеризм — не просто девиация, но и таинственный мир погружения и сопричастности к произведению, за которым мы подсматриваем. На выставке часть работ намеренно спрятана от зрителя под слой упаковки, обозначая лишь форму и объем картины, ее контур и цветовую палитру. Бретон писал о желании преобразовать действительность, покорить реальность, «взломать» ее, что и делает МаксIмъ, выставляя обернутые пленкой полотна и оставляя зрителя в неведении, таким образом изменяя его восприятие выставочного пространства.
Автор подчеркивает, что «подглядывание» лежит в основе сущности человека. Именно этот процесс МаксIмъ называет «эстетическим вуайеризмом», поскольку он, вуайеризм, связан с искусством. Подглядывание буквально заполняет наш мир целиком — через социальные сети мы непрерывно подсматриваем за друзьями, коллегами и вообще за всем, что происходит в мире.
Экспозиция составлена так, чтобы призвать зрителя заглянуть за поверхность произведения. МаксIмъ рассуждает над возможностью освобождения искусства от ограничений и контроля и позволяет нам увидеть мир в новом свете.